Эндрю Купер всегда жил по чётким правилам: успешная карьера, стабильный брак, дом в престижном районе. Затем всё рухнуло почти одновременно — бракоразводный процесс забрал половину состояния, а фирма, где он проработал пятнадцать лет, внезапно объявила о сокращениях. Его имя оказалось в первом же списке.
Счета накапливались, а перспективы таяли. Идея пришла неожиданно, почти как озарение, пока он смотрел из своего окна на идеально подстриженные газоны соседей. Эти люди жили в его мире, дышали тем же воздухом, но их жизнь, казалось, не дала трещины. У них всё ещё были свои клубы, свои машины, свои сейфы.
Первая кража была импульсивной — редкие монеты из кабинета адвоката через дорогу. Не из-за их денежной ценности, хотя и она была существенной. Дело было в другом: в тихом, почти интимном знании, что он, опустошённый и выброшенный на обочину, всё ещё может что-то взять у них. Может пройти незримо через их безупречные гостиные и унести с собой частицу их кажущейся неуязвимости.
Каждое новое "дело" приносило не столько финансовое облегчение, сколько странное, глубинное удовлетворение. Это был извращённый способ восстановить контроль, доказать себе, что правила его прежней жизни — те самые, что привели его к краю, — больше не имеют над ним власти. Он грабил не просто дома; он методично, тихо оспаривал тот самый порядок вещей, который его предал. И с каждой украденной безделушкой, каждой ценной бумагой, извлечённой из чужого сейфа, он чувствовал, как пошатнувшаяся самооценка понемногу возвращается, подпитываясь этой тёмной, секретной силой.
